Неточные совпадения
За ним, в некотором расстоянии, рысью мчалась тройка белых
лошадей. От серебряной сбруи ее летели белые искры.
Лошади топали беззвучно, широкий экипаж катился неслышно; было странно видеть, что
лошади перебирают двенадцатью ногами, потому что казалось — экипаж царя
скользил по воздуху, оторванный от земли могучим криком восторга.
Сыроватый ветер разгонял людей по всем направлениям, цокали подковы огромных мохнатоногих
лошадей, шли солдаты, трещал барабан, изредка
скользил и трубил, как слон, автомобиль, — немцы останавливались, почтительно уступая ему дорогу, провожали его ласковыми глазами.
— Что тебе, леший, не спится? — сказала она и, согнув одно бедро,
скользнула проворно мимо его, — бродит по ночам! Ты бы хоть
лошадям гривы заплетал, благо нет домового! Срамит меня только перед господами! — ворчала она, несясь, как сильф, мимо его, с тарелками, блюдами, салфетками и хлебами в обеих руках, выше головы, но так, что ни одна тарелка не звенела, ни ложка, ни стакан не шевелились у ней.
Мы нашли бедного Максима на земле. Человек десять мужиков стояло около него. Мы слезли с
лошадей. Он почти не стонал, изредка раскрывал и расширял глаза, словно с удивлением глядел кругом и покусывал посиневшие губы… Подбородок у него дрожал, волосы прилипли ко лбу, грудь поднималась неровно: он умирал. Легкая тень молодой липы тихо
скользила по его лицу.
Извозчик бьет кнутом лошаденку.
Скользим легко то по снегу, то по оголенным мокрым булыгам, благо широкие деревенские полозья без железных подрезов. Они
скользят, а не режут, как у городских санок. Зато на всех косогорах и уклонах горбатой улицы сани раскатываются, тащат за собой набочившуюся
лошадь и ударяются широкими отводами о деревянные тумбы. Приходится держаться за спинку, чтобы не вылететь из саней.
Лошадь осторожнейшим образом сходит с горы, немного приседая назад и
скользя копытами по глине...
Наконец мы убеждаемся, что паром отчаливает от другого берега. Наступает внезапное затишье, прерываемое лишь посвистыванием бурлаков на
лошадей, тянущих бечеву. Страшно смотреть. Изморенные, сплеченные животные то карабкаются на крутизну, то спускаются вниз в рытвины,
скользят, падают на передние ноги и вновь вскакивают под градом ударов кнута.
Мне почудилось, что он хочет еще что-то прибавить, очень важное для меня и неприятное, мне показалось даже, что по лицу его
скользнуло беглое выражение злой насмешки. Я нарочно задержался в дверях и с вызовом оглянулся на Ярмолу. Но он уже, не глядя на меня, тащил за узду
лошадь, которая вытягивала вперед шею и осторожно переступала ногами.
Смутное, совершенно неопределенное, далекое воспоминание
скользнуло в уме
лошади.
Он проиграл коляску, дрожки,
Трех
лошадей, два хомута,
Всю мебель, женины сережки,
Короче — всё, всё дочиста.
Отчаянья и злости полный,
Сидел он бледный и безмолвный.
Уж было заполночь. Треща
Одна погасла уж свеча.
Свет утра синевато-бледный
Вдоль по туманным небесам
Скользил. Уж многим игрокам
Сон прогулять казалось вредно,
Как вдруг, очнувшись, казначей
Вниманья просит у гостей.
«Стой! — закричал он ямщику. — Неужели вы способны проехать мимо?..» — обратился он ко мне с горечью и, не ожидая, пока ямщик остановит
лошадей, выскочил из кошевы, затем,
скользя и падая на торосьях, кинулся к полынье.
Потом на несколько мгновений засветилась даже темная река… Вспыхнули верхушки зыбких волн, бежавших к нашему берегу, засверкал береговой песок с черными пятнами ямщичьих лодок и группами людей и
лошадей у водопоя. Косые лучи
скользнули по убогим лачугам, отразились в слюдяных окнах, ласково коснулись бледного, восхищенного лица мальчика…
Ветром опита,
льдом обута,
улица
скользила.
Лошадь на круп
грохнулась,
и сразу
за зевакой зевака,
штаны пришедшие Кузнецким клёшить,
сгрудились,
смех зазвенел и зазвякал:
—
Лошадь упала! —
— Упала
лошадь! —
Смеялся Кузнецкий.
Лишь один я
голос свой не вмешивал в вой ему.
Подошел
и вижу
глаза лошадиные…
Что это? Сон или действительность? Прямо на меня во весь опор неслась
лошадь передового кабардинца. Седой бородатый всадник по-юношески ловко изогнулся в седле. Рослая фигура старика все ниже клонилась к луке, чалма,
скользнув вдоль крупа
лошади, белела теперь у ног коня, седая борода мела узкую тропинку… Быстрое, ловкое, неожиданное движение — и гость-кабардинец, совсем припав к земле, на всем скаку зубами выхватил торчащий из земли кинжал и снова взлетел в седло, не выпуская изо рта добычу.
Однако засиделся же я! Солнце встало и косыми лучами
скользит по кирпичной стене сарая, росистый сад полон стрекотаньем и чириканьем; старик Гаврила, с угрюмым, сонным лицом, запрягает в бочку
лошадь, чтоб ехать за водою.
Султановский обоз перебрался через речку и потянулся по пашням к Мандаринской дороге. Двинулся наш. Спуск к речке был крутой. Подъем еще круче.
Лошади вытягивали зады и
скользили ногами, свистели кнуты, солдаты, облепив повозки, тянули их в гору вместе с
лошадьми.
Садясь на зады и
скользя,
лошади спускались с своими седоками в лощину.